«Мы очень интенсивно внедряемся в природу, и будем всё чаще сталкиваться с возбудителями, с которыми не встречались раньше»
Есть возбудители значительно страшнее COVID-19, и мы должны сохранять бдительность, не умаляя значения инфекционных болезней. О том, как победить нынешний коронавирус и какие новые инфекции нас могут поджидать в будущем, мы поговорили с академиком РАН Вадимом Покровским, заведующим отделом Центрального НИИ Эпидемиологии Роспотребнадзора.
– Вадим Валентинович, мы оказались в ситуации новой коронавирусной инфекции, которая поглотила весь мир. В то же время мы знаем, что это одна из многих респираторных коронавирусных инфекций, циркулирующих в популяции постоянно. Почему же такой взрывной эффект?
– Причина такого явления связана с эффектом неожиданности. В последнее время мир не переживал серьезных эпидемий, больших, с пандемическим распространением на все страны. Эта ситуация производит очень сильное психологическое впечатление. Хотя с точки зрения науки она не представляет такой уж большой опасности. Дело объясняется ещё и тем, что сейчас очень сильно изменилась информационная среда, и обилие источников информации, многие из которых распространяют, мягко говоря, неправду, усугубляет ситуацию. Вследствие этого возникает еще и пандемия паники.
– Это с одной стороны. А с другой – в обществе по-прежнему присутствует настроение, что никакой пандемии нет, это обычный сезонный грипп и нам просто морочат голову!
– С такой ситуацией врачи встречаются далеко не в первый раз. Можно вспомнить холерные бунты в XIX веке, когда крестьяне были уверены, что холеру распространяют врачи. Аналогична нынешняя ситуация с так называемыми отрицателями СПИДа, или ВИЧ-диссидентами, которые отрицают существование вируса иммунодефицита, но почему-то при этом признают существование других вирусов.
Здесь играют роль два момента. Первый – традиционное существование больших групп населения, которые всё время подозревают какие-то политические заговоры, считают эпидемии очередной акцией каких-то злонамеренных сил, которым нужно обмануть и запугать население в своих корыстных интересах.
И второй – это психологическая защита: вы нас пугаете, а мы вам не верим. Действительно, здесь можно видеть некоторые перегибы. Например, в СМИ показывают итальянские морги, развернутые на ледовых аренах, или мобильные морги в Великобритании, куда складывают гробы. Может быть, это даже правдивая информация, но по масштабам не соответствует общей ситуации в мире. А на психику производит гнетущее впечатление. Если акцентировать внимание только на негативе, то, вполне естественно, возникает и паника, и депрессия, и реакция отторжения.
– Вадим Валентинович, всю свою жизнь в науке вы занимаетесь вирусами. Что вы можете сказать о COVID-19? Правда ли, что его скорость распространения и мутаций аномально высоки?
– На самом деле я больше занимаюсь людьми, чем вирусами. Можно сказать, я изучаю людей через их взаимодействие с вирусами. Но на ваш вопрос могу однозначно ответить: нет. Мы не можем наблюдать ни аномально высокой скорости распространения, ни каких-то особенных способностей этого вируса к мутациям. Уже несколько работ опубликовано на эту тему. Он распространяется не быстрее гриппа. Да и быстрых мутаций пока не обнаружили.
– Почему в США сейчас такая тяжелая ситуация? Ежедневно мы читаем сводки о том, что в ряде городов огромное количество тяжело заболевших, и где-то даже не хватает аппаратов ИВЛ.
– Америка – это совершенно особая страна по здравоохранению. Противоэпидемические мероприятия сильно ограничены законодательствами отдельных штатов. Личная свобода ценится выше общественной пользы. В Италии система здравоохранения в основе бюджетная, очень слабо финансируется. В США – наоборот, все полагают, что система сильная, но она очень дорогая, преобладает частная, страховая система. А это значит, что не все могут этой системой воспользоваться. Стоимость дня пребывания в стационарах зашкаливает, поэтому долгосрочная «изоляция» пациентов в больницах никого не привлекает. Недоступность частной системы уже приводит к тому, что реанимационных пациентов трудно «пристроить».
– На этом фоне сразу хочется спросить о нашей системе здравоохранения, которая в последние 20 лет претерпела большие изменения. Как вы считаете, что нас в этой связи ждет?
Тактика, которая выбрана правительством и Роспотребнадзором в этой ситуации, в целом правильная: если не остановить, то, по крайней мере, замедлить распространение инфекции, чтобы система здравоохранения не была перегружена и не получилось так, что всех тяжелых больных просто невозможно будет обеспечить необходимой медицинской помощью, как вышло в Италии. У нас, мне кажется, такого не должно случиться. Как я уже сказал, я не считаю нынешний коронавирус самой опасной инфекцией, но встретить её во всеоружии мы должны. И в будущем учиться на допущенных ошибках.
– Иначе говоря, эта эпидемия – большая учебная тревога для всей страны?
– Это хороший урок, дающий нам понимание того, насколько опасны инфекционные болезни не только в демографическом аспекте, но и с экономической стороны. Раньше мы подсчитывали только прямые затраты, то есть стоимость лекарств и т.п., в крайнем случае, учитывали, сколько потеряем дней трудоспособности, пока мать ухаживает за больным ветрянкой ребенком, а теперь оказывается, что эпидемии рушат всю экономику. Сегодня мы все увидели, насколько пристально надо относиться к инфекционным заболеваниям.
– Как вы относитесь к тому, что пациентам с легким течением COVID-19 рекомендовано принимать хорошо знакомые вам антиретровирусные препараты, которые обычно назначают при ВИЧ-СПИДе?
– Сейчас идут попытки широко использовать известные препараты, нашедшие применение при других инфекциях. Смысл в таких исследованиях есть, ведь первый препарат, оказавшийся эффективным для лечения ВИЧ-инфекции, изначально создавался как противоопухолевое средство. Но, к сожалению, уже опубликованы данные о том, что при тяжелом течении коронавирусной инфекции заявленные антиретровирусные препараты не помогают. Данных о том, что они помогают при легком течении, пока тоже нет. Моё мнение таково, что лучше воздержаться от приема и этих, и противомалярийных препаратов, поскольку у нас нет достоверных данных о том, что их токсическое действие окажется меньше, чем польза от их приема.
– Появляются сообщения о новом опыте применения различных моноклональных антител при осложненных формах COVID-19, а также о том, что вакцина БЦЖ облегчает течение болезни или даже позволяет избежать её… Ваше мнение?
– Антитела к короновирусу несомненно могут быть эффективны, тем более, что вариант такого лечения – введение тяжелым больным сыворотки крови людей, ранее переболевших той же инфекцией, хорошо известен, а столбняк и дифтерию много лет лечат сыворотками крови животных, у которых образование нужных антител специально стимулируют.
Что касается БЦЖ, то эта гипотеза предполагает, что эта вакцина стимулирует неспецифический иммунитет, который предположительно действует и против коронавируса. Но разные страны в разный период применяли БЦЖ в разных группах населения, поэтому прояснить связь применения БЦЖ и коронавирусной инфекции трудно. Для того чтобы проверить гипотезу, сейчас в некоторых странах решили применить БЦЖ у медицинского персонала, ухаживающего за больными с коронавирусом, и результат этого эксперимента, возможно, прояснит ситуацию.
В теории создать лекарство, избирательно подавляющее коронавирус, сейчас не представляет большого труда, так как имеется хороший опыт создания лекарств против вирусов гепатита С и ВИЧ. Для создания лекарств моделируется трехмерная структура ферментов вируса и автоматически подбираются молекулы, блокирующие их активный центр. Но, к сожалению, испытание лекарств требует длительного времени. Наиболее сложен процесс клинического испытания, поскольку для этого нужно привлечь сначала здоровых людей, а потом и большое количество пациентов, а далее на протяжении достаточно длительного времени смотреть, каков будет эффект. На клинические исследования обычно уходит не менее года.
– Вы думаете, через год в них еще будет необходимость?
– Надеюсь, через год эпидемия угаснет. Но зато к следующей вспышке мы будем готовы.
– Сейчас у многих наших ученых и врачей появляются свои соображения и предложения, связанные с COVID-19. Наверняка они есть и у вас. Поделитесь?
– Мои соображения очень простые: все нынешние изоляционные меры правильны, они работают. Всегда можно спорить о том, насколько вовремя их начали, не опоздали ли с ними, но, думаю, время покажет в течение ближайшей недели, насколько успешно и вовремя эти меры начали применять в нашей стране. Но, даже если ситуация будет усугубляться, мы к этому времени будем готовы к тому, чтобы избежать большого количества смертных случаев.
А через год у нас, скорее всего, будет вакцина, которую мы сможем применить для полного блокирования эпидемии. Десятки прототипов вакцин уже испытываются. Коронавирус – не ВИЧ, к которому приобретённый иммунитет не формируется. Против коронавируса вакцину создать будет сравнительно легко.
– Как эта ситуация сказалась на ваших пациентах – ВИЧ-инфицированных?
– При гриппе эта группа с риском более тяжелого течения, но при коронавирусной инфекции этого пока не отмечено. Проблема в том, что наши пациенты должны обязательно посещать СПИД-центры с плановыми визитами для контроля эффективности лечения и для получения лекарственных препаратов. А это проблема нарушения «добровольной изоляции». Сейчас сроки таких посещений увеличиваются, пациентам выдают трехмесячные запасы лекарств. Но если они заканчиваются – надо приходить в центры. Все они будут работать, но с учетом максимальной безопасности. А некоторые уже планируют привозить лекарства пациентам на дом.
– Говорят, что новая коронавирусная инфекция передается по воздуху, через кровь, вертикально от матери к ребенку, но вроде бы не передается половым путем. Как такое возможно?
– Честно говоря, трудно себе представить половой контакт, в котором бы не было обмена дыханием. Этот вирус избрал себе воздушно-капельный способ передачи.
– Вадим Валентинович, за много лет знакомства мы впервые говорим не на тему ВИЧ-инфекции. Тем не менее, интересно узнать – что нового на вашем фронте?
– На нашем фронте, к сожалению, ничего нового нет, потому что все сейчас отвлеклись на коронавирус. А надо обновлять государственную стратегию по борьбе с ВИЧ-инфекцией, нынешняя не очень-то эффективна.
Должен сказать, что за эти месяцы от СПИДа у нас умерло значительно больше людей, чем от коронавируса. Например, в 2018 году по России умирало до ста человек в день. Я надеюсь, что сейчас эта цифра снижается, поскольку охват терапией растет, и в этом году все СПИД-центры обеспечены лекарственными препаратами. Важно, чтобы число живущих с ВИЧ больше не увеличивалось. Сейчас, когда COVID-19 переключил внимание на себя, хочу сказать: эта пандемия пройдет, с ней мы совладаем. А пандемии ВИЧ-инфекции, туберкулеза, малярии останутся, поскольку это наиболее опасные инфекции, убивающие огромное количество людей. И с ними совладать значительно труднее.
– И этот факт ещё раз говорит в пользу того, что нужно больше заниматься инфекционными болезнями.
– Да, и при этом ещё надо помнить о том, что мы очень интенсивно внедряемся в природу, и будем всё чаще сталкиваться с возбудителями, с которыми не встречались раньше. Мы видим это по легионеллезу, который спокойно жил в болотах, но когда мы начали использоваться воду из этих болот, и эта вода попала в кондиционеры, инфекция начинала распространяться. Если раньше были единичные случаи, то сейчас мы наблюдаем массовые случаи её распространения с помощью кондиционеров и прочих технологий. Сейчас меня очень беспокоит вырубка лесов в Бразилии. Какие инфекции могут приобрести и распространить рабочие, которые там находятся, мы себе даже не представляем.
– А вырубка наших сибирских лесов не чревата такими последствиями?
– У нас там тоже есть множество разнообразных возбудителей. Сотрудники Института вирусологии во время экспедиций обнаруживали по пять-шесть видов новых арбовирусов в год в таежным массивах, так что думать только об экзотических болезнях неправильно. Может случиться всякое.
Нашествие клещей, которые способны переносить множество инфекций, тоже тревожный сигнал. Не стоит забывать и вспышку сибирской язвы, связанную с таянием вечной мерзлоты, когда открылся замерзший скотомогильник. И этот процесс сейчас, как известно, активно продолжается. Поэтому нам всем надо быть начеку и сохранять бдительность. Это совершенно очевидно. Не надо думать, что, победив нынешний коронавирус, мы решим все свои проблемы. Это не так. Проблемы ещё будут, и нам надо учиться с ними справляться, действуя на опережение.
Пандемия коронавируса. Хроника событий
