19 мая свой вековой юбилей празднует известный «королевец» Николай Шиганов, отправлявший в космос Гагарина
Николай Васильевич Шиганов называет себя ровесником комсомола, и неспроста к нашему изданию питает особые чувства. «Комсомол организовался в 20-м году, и я организовался в 20-м году», — смеётся он. Его жизнь — это эпоха во всех смыслах этого слова. Николай Васильевич творил историю своими руками. Будучи сварщиком «от бога», ещё аспирантом попал в команду конструктора Королева и с тех пор всю жизнь создавал «броню» для ракет. А сейчас Николай Васильевич переживает непростой период самоизоляции и считает, что к этому надо относиться спокойно: «бывали времена и похуже».
Имя Шиганова известно каждому, кто имеет отношение к космической отрасли. Долгое время он являлся начальником отделов сварки в НИИ-88 (ныне ЦНИИмаш) и в ЦНИИ МВ (ныне АО Композит). Николай Васильевич участвовал в создании ракетно-космической техники от первой послевоенной ракеты Р-1 до системы «Энергия-Буран». Являлся научным руководителем проблемных тем по разработке материалов для корпусов ракет и двигателей, защитных покрытий для космических аппаратов, а также по разработке теплозащитных материалов для головных частей ракет с ядерным боезарядом. Он автор новых методов сварки, в т.ч. и в вакууме.
Про те далёкие времена Шиганов всегда вспоминает охотно. Говорит, что все свои замыслы ему удавалось воплотить в жизнь, даже если на первый взгляд это казалось невозможным. «Вот нужна нам была, например, стеклоткань, но не обычная, а из кварца. Как такую создать? Меня руководство страны отправило в один НИИ описать подробно, каким должен быть состав этого материала. Так там уже через 3 месяца сделали то, что я просил, вы представляете? Работы у нас всегда было много, энтузиазма много и идей. Сталин всегда работал ночами, и министры его поэтому тоже работали ночами. Так вот однажды за мной приехали в час ночи и забрали к Устинову на совещание.
Я как раз занимался разработкой автоматической сварки. Тогда это было новое дело. Меня подробно расспросили, чем я занимаюсь, а потом отпустили, и казалось, что больше никто про меня и не вспомнит. Однако о каждом моем новом шаге, поисках, победах и неудачах мгновенно узнавали наверху».
Помнит Николай Васильевич и о пленных немцах, которые были задействованы на строительстве домов в Королеве (тогда Калининграде), и в создании ракет. «После войны все немецкое привезли сюда, — рассказывает он. — На нас даже работали пленные немцы-авиаконструкторы. Королев создал целый совет из немецких ученых и поселил их на Селигере. Они все время отчитывались о своей работе, но ничего нового так и не изобрели. Поэтому их отправили с богом обратно в Германию».
Мы решили поинтересоваться у Николая Васильевича, есть ли у него на памяти такие времена, которые мы переживаем сейчас? Самоизоляция, домашний режим, едва ли не осадное положение. Что-нибудь подобное уже переживал он за минувшее столетие?
— Скажу вам честно, были времена и пожестче. В первые месяцы войны особенно. Когда была воздушная тревога, люди должны были сидеть по домам. Помню, мы, студенты Бауманки, даже наклеивали на окна бумажные полосы, чтобы во время взрыва стекло не треснуло и не разбилось. А ещё приходилось по ночам дежурить на крышах. Фашисты сбрасывали зажигательные бомбы, и надо было такие бомбы караулить. Увидишь, хватаешь щипцами, тут же бросаешь в бочку.
— Вам давали какую-то спецодежду?
— Брезентовые шубы. А вот сейчас людям надо носить намордники.
— Тяжело сейчас без прогулок?
— Нет, я выхожу гулять на балкон и пытаюсь представить себе, что сижу на скамейке в парке. Знаете, и разница невелика. Думаю, если спокойно относиться к этому карантину, то будет очень легко его пережить.
СПРАВКА «МК»
Шигановым и его сотрудниками за годы работы было создано и испытано немало различных сплавов, которые предназначались для производства ракет, многие из них оказывались негодными и были «забракованы». Например, отличный высокопрочный алюминиевый сплав Д-16, широко применяемый в авиации, для корпусов ракет не подходил из-за плохой свариваемости и низкой коррозионной стойкости при взаимодействии с компонентами ракетного топлива. Таким образом, путем проб и ошибок, коллеги все-таки пришли к созданию идеального материала – алюминиево-магниевого сплава АМГ-6, который используется до сих пор. Для изделий ракетной техники, топливных баков, космических кораблей, орбитальных станций, а также для спускаемого аппарата, в котором находился Юрий Гагарин, отделом Шиганова была разработана серия оригинальных «жертвенных теплозащитных покрытий». Этот материал с успехом прошел все испытания на Земле и оправдал себя во время полета Гагарина.
